Я хотел бы выйти на берег моря, лечь на песок, закрыть глаза, ощутить дыханье Бога на своём лице. Я хотел бы начать издалека – с синего платья, с размолвки, с зимнего туманного дня. "На холмы Грузии легла ночная мгла" – такими приблизительно словами я хотел бы говорить с жизнью.
Жизнь больше не понимает этого языка. Душа ещё не научилась другому. Так болезненно отмирает в душе гармония. Может быть, когда она совсем отомрёт, отвалится, как присохшая болячка, душе станет снова первобытно-легко. Но переход медлен и мучителен. Душе страшно. Ей кажется, что одно за другим отсыхает всё, что её животворило. Ей кажется, что отсыхает она сама. Она не может молчать и разучилась говорить. И она судорожно мычит, как глухонемая делает безобразные гримасы. "На холмы Грузии легла ночная мгла" – хочет она звонко, торжественно произнести, славя Творца и себя. И, с отвращением, похожим на наслаждение, бормочет матерную брань с метафизического забора, какое-то "дыр бу щыл убещур".
<...>
Рассвет за окном. На смятой простыне в моих руках вся невинная прелесть мира и недоуменный вопрос, что делали с ней. Она божественна, она бесчеловечна. Что же делать человеку с её бесчеловечным сиянием? Человек – это морщины, мешки под глазами, известь в душе и крови, человек – это прежде всего сомнение в своём божественном праве делать зло. "Человек начинается с горя", как сказал какой-то поэт. Кто же спорит. Человек начинается с горя. Жизнь начинается завтра. Волга впадает в Каспийское море. Дыр бу щыл убещур.
Георгий Иванов "Распад атома"
#не_XX #не_Иванов #не_пунктир
